Мою иудейскую Бабушку муж в живых не застал.
А с моей православной – успел пожить пару лет бок о бок.
Она его полюбила с полувзгляда.
В Бабулиных глазах - это был идеал мужчины –
не пьёт, не курит, не играет на гитаре.
Отсутствие гитары ежедневно отмечалось ею вслух, как особое достоинство.
Муж моей старшей сестры увлекался зубодробильным роком.
Бабуля из музыки уважала только пение псалмов и акафистов.

Жили небогато. Постоянно приходилось выбирать между едой и одеждой.
Но Бабуля была мастерица на все руки.
Она, буквально из ничего, готовила вкуснейшие ужины к его приходу с работы,
и вообще, всячески старалась ублажить.
Ему первому на зиму вязались шерстяные носки и рукавички.
Ему подкладывались на тарелку самые вкусные кусочки.
Однажды, он выбросил рабочую рубашку с износившимися в махры воротником и манжетами.
Бабуля прибрала негодную вещицу – и начала с ней колдовать.
Выстирала, высушила, отпорола воротник, отрезала на три четверти рукава.
Выкроила из них новый воротничок и манжетки к коротким рукавчикам.
Еще хватило на два кармана на груди )
Пришила свежие пуговки.
Рубашка получилась – краше новой.
Аккуратно сложенный подарок лежал и сиял на краешке стола.
- Вот, обновку тебе справила, - сказала Бабуля, когда муж вернулся с завода.



Старенькое кладбище умостилось за городом в берёзовой роще.
- Крест-то у Бабушки совсем плохой стал, -
сказал муж, когда мы проведовали могилки близких на Радоницу.
- Надо сделать новый.
Я смотрела, в эти выходные, как рождается деревянный крест.
Он будет сделан и поставлен с любовью.
Есть такой особый вид любви.
Который рождают благодарность и память.